Чердак старого дома

В этот день был сильный ветер. Разумнее было остаться дома. Но план был разработан. Ключи в кармане, а значит нужно было лезть на чердак. По черной лестнице я поднялась до ржавой двери. Замок скрипнул и соскочил с петель. Дверь со скрежетом отворилась. Крыша грохотала, свистела, приговаривала и угрожала. «Только вперед», — шептал мне кто-то. И я шагнула в полумрак.

Клада я не нашла. Но надежда не умерла. Хотя что считать кладом? Моим кладом стал сам чердак. Очевидно, что владелица старинного доходного дома, Ольга Гартман, рассчитывала однажды превратить чердак в жилые комнаты-мансарды. На манер парижских. А о чем еще мечтать в 1911 году? Я представляю, как эта красивая высокая женщина в изящной шляпе любила этот дом. Мне кажется, что это обязательно было так. Она построила его напротив дома своего кумира, знаменитого композитора. Сюжет для романа, правда? Опираться на факты не приходится. Имя владелицы только в домовых книгах до 1918 года. Потом она, кажется, добирается до Стамбула, потом Париж. В 50е годы вдруг оказывается в Америке. Ее архив хранится в университете Бостона.
А дом, предназначеный для москвичей среднего достатка, пожил запланированной жизнью совсем недолго. Все было продумано основательно. Большие светлые квартиры в 3 и 5 комнат. Просторный черный ход для прислуги. Подвалы для маринадов и сухой чердак с полукруглым огромным окном на храм. На тот храм, что еще не превратился в бассейн. Дом был выстроен буквой П. Без излишеств, но изящный. Из украшений — грифон и эркеры. Революция и войны проносились вдоль окон дома, унося с собой жителей и архитектурные детали. После революции в маленькие квартиры вселились по 3 семьи, в большие поместилось по 5. И зажили.
Чтобы я отдала, чтобы одним глазом взглянуть на мой дом 100 лет назад? Записать, запомнить, впитать.
Остается только гадать и по крупицам собирать информацию. Я пока в самом начале пути. Но уже не могу отличить правду от вымысла. Время все перепутало, запутало и перемешало. В доме жили писательница Л. А. Авилова, химик И. В. Гребенщиков, историк В. П. Волгин, экономико-географ Н. Н. Баранский, гинеколог Снегирев, артист Завадский. И все. Как жили, как выглядели, кого любили и ненавидели? Однажды, слушая радио, я ухватила обрывок фразы: « Помню, как во время войны мы тушили зажигательные бомбы на крыше дома под номером 23 по Гагаринскому переулку. » Я подскочила, прослушала передачу до конца — но про дом больше не сказали ни слова. И кто говорил, от меня ускользнуло.

А под крышей, как и 100 лет назад, живут голуби. Огромное пространство опутано проводами, которые никуда не веду. Ржавыми трубами, которые тоже уже на пенсии. Оконные задвижки и рамы, балки и кирпичи — с прежних времен. Но даже коробки, которые распределяют интернет, притворяются пожившими.
Окошки на 3 стороны московского света — настоящий клад старого чердака. Чуть поменяешь градус обзора и сразу появляется что-то новое. И ниточки начинают распутываться.